продвинутый 
Регистрация: 11.10.2010
Сообщений: 263
|
30 ноября 2011 Последнее слово о друге.
Сегодня 6 дней, как ушел мой любимый друг Элвис. Только что ехал с работы и планировал – столько надо успеть, прежде всего вывести Элвиса на стадион и успеть вернуться к 6 часам, ибо нужно еще к работе готовиться. И вдруг как током пронизало – уже не нужно спешить ибо выводить некого. Сердце защемило так, как открытая рана посыпанная солью с перцем. К тому же каждый день нужно ехать домой мимо ТОЙ клиники, куда мы его отвезли. И нет иной дороги, чтобы доехать домой и не видеть эти могильные стены...
Дома в гараже висит на стене его ошейник и поводок. Всё, нужно убирать их ибо больше нет сил ходить мимо них и смотреть. Так же нужно с телефона убрать его последние фото, сделанные за 1-2 до трагедии. К многочисленным видиокассетам я вообще никогда не прикоснусь ибо не смогу смотреть их спокойно...
Все игрушки, расчески, ножницы собраны и отнесены в подвал под домом...
Я настолько уничтожен морально и физически, что видимо новый щенок пока меня не вылечит. Я корю себя за смерть Элвиса и убежден это именно моя вина. Он бы мог еще жить может и полгода и год. Многие видимо читали мой беглый рассказ в соседней ветке.
Я обнаружил тот крохотный шарик на его шее примерно 2 месяца назад. Он был с горошинку и подумалось, мол мало ли что это может быть. Может прыщик от комариного укуса или какой то жировик. Я с детства его ощупывал, каждую складочку на теле, лапки проверял между пальчиками. Я знал каждый бугорок на его теле. Он был всегда причесан, выкупан и сверкал на солнце. Однажды в Сити к нам подошли два такие правильные старушки, которым до всего есть дело. Они поцеловали Элвиса в нос и мне сказали спасибо за такое содержание собаки. Знаете как я им гордился ? Мы бывало шли по улице, особенно возле моря, где сотни собак гуляют, но его никто не пропускал. Это был даже не шоу-дог, это был фото-модель для глянцевых журналов. Я не вышел внешними данными, такой серенький мужичек, хоть и под 2 метра вымахал. Но эта собака как бы дополняла мои внешние недостатки и компенсировала их. За 12 лет совместной жизни мы могли расстаться только с утра и до вечера. Но чтобы я куда уехал на больший срок и без Злвиса, такого не было. Бывало лежим на полу перед телевизором обнявшись и жена смеется – двое голубых устроились...
Тот шарик-горшинка стал уже как вишня и я повез его в вет.клинику. Вет бегло осмотрела его и сказала, что он под кожей и чтобы я следил. Как следить ??? Да надо было настоять или пойти к другому вету. Надо было потребовать немедленно взять анализ и послать на проверку. Я не сделал этого и пошел домой "следить". Через неделю он стал еще больше и я позвал русского вета Машу на повторный осмотр. Она приехала к нам домой и осмотрела. Шарик достиг 2 см в диаметре. Но как то успокаивало, что он Элвиса совершенно не волновал. Он бегал, играл с ветом и клянчил еду. Доживя до выходного я опять повез его в клинику и потребовал взять анализ. Ответ пришел через 4 дня, вы уже знаете какой. Вет сказала, что из-за проблем с сердцем и возраст удалять раковую опухоль опасно ибо он может не перенести наркоз. А как же дальше жить ??? А просто ехать домой и «наблюдать». Я же не железный, чтобы видеть каждый день как ростет эта опухоль и я ничего не могу сделать.
Мы вернулись домой и у меня наступили черные дни. Элвис ну ничем не проявлял ухудшение здоровья. Тот же аппетит и хорошее настроение, ежедневные прогулки и выезды на море, но я ходил черный. Я смазывал ту опухоль выданным мне кремом от раздрожения кожи. Вот такое лечение нам приписали, представляете. А потом вечером звонит наш вет Маша и говорит, что она всю неделю переживала и звонила разным врачам-кардиологам. Один врач в спец. клинике согласился осмотреть Элвиса и сделать операцию, если такая возможна.
Маша пришла к нам и обнаружила, что опухоль достигла уже размера абрикоса. Но опять никакого беспокойства со стороны Элвиса. Она сказала, что операция будет послезавтра. Риск 30-40%, но если не пойти на это, то скоро опухоль достигнет больших размеров и задушит его. Я решил рискнуть, ведь он у меня сильный парень. Еще понадеялся на доброго Бога, что Он нам поможет. И на опыт хирурга конечно. Но в день операции я работал за 120 км от города и моя жена отвезла Элвиса утром в клинику. Я всегда возил его повсюду и он очень удивился, когда хозяйка предложила ему покататься. А до того вечером и особенно утром перед операцией мы прощались. Мы лежали вдвоем на полу в темной комнате и я умолял его выжить и вернуться домой...
Операцию провели успешно и я забрал его в 5 вечера. Он был в прекрасном расположении духа и просто галопом бегал по траве в саду. Врач заверил меня, что он вырезал опухоль и все что мог вокруг неё и послал образцы в лабораторию. Он был настроен опимистично и я просто летал от счастья, что Элвис вопреки всем прогнозам пережил наркоз.
Дома в этот свой последний вечер 24 ноября я даже не прощался с ним. Какое прощание если мы будем жить теперь. На шее был жирный шов, но он быстро затянется, заростет шерстью, а завтра мы опять пойдем гулять по нашему привычному маршруту. И в выходные поедим в Сити и им будут любоваться, как обычно...
Я остался с ним ночевать на диване в нашей любимой комнате у телевизора и камина, где мы едим и вообще проводим большую часть времени. Он перед сном как всегда тыкал меня носом и долго не отходил. Было около 12 ночи, я очень устал и попросил отложить все ласки до завтра. Он взлохнул, лег рядом у дивана и вроде уснул.
Я ворочался ибо спать одетым на относительно небольшом диване довольно сложно. Примерно в 5 утра я опустил руку вниз и потрогал его животик, как обычно делал среди ночи с самого его детства. Он всегда в таких случаях просыпался, поднимал голову, подходил ко мне и тыкал мокрым носом. А тут никакой реакции. Я потрогал лапы, а они подозрительно твердые. Я попробывал их согнуть и о ужас. Я же никогда не видел мервых собак, но почуствовал, что случилась ужасная беда. Я вскочил и включил свет. Элвис лежал на своем и нашем любимом месте у дивана на боку с вытянутыми ногам. Он уже окостенел и ничего не сгибалось. Глаза открыты и слегка вывален язык. То же ехидное выражение лица, как будто он сейчас встанет и подойдет тереться об меня носом.
У нас началась паника и истерика. Что теперь делать ??? Я звонил куда угодно, а ведь это ночь. Наконец меня соединили с полицией и те кщу-что подсказали. Жена принесла одеяло и убежала в другую комнату. А я совершенно его не боялся. Я пренес его на одеяло и потащил 40-кг собаку у выходу к машине. Он всегда терпеть не мой именно мою машину, ибо ему было высоко в нее залазить. И к тому же он был огражден в ней от меня сеткой. Теперь эта ненавистная машина должна была стать для него катафалком. Из-за того, что лапы не сгинались, было очень тяжко разместить его внутри и закрыть дверь. Жена подошла и кое-как помогла разместить тело и мы поехали по ночному городу. У меня была такая истерика, что я не знаю как мы не врезались в столбы и не помню с какой скоростью ехали. На месте дежурная сестры помогли погрузить Елвиса на тележку и повезли его внутрь клиники. Подняли и положили его на стол, после чего врач зафиксировал смерть. Я смотрел на эти торчайщие из под одеяла лапки, которые я всего несколько часов назад массажировал. На этот носик, который я сотни раз целовал и который терся об меня перед последним сном. Это даже не состояние истерики. Это совершенно ужасное что то. Это катаклизм в сердце и душе.
Мы вернулись назад в мертвый дом к 6 утра. Никто нас не встретил и не лаял. Жена начала чистить ковер, где умер Элвис, а я умирал от слез. Вышел во двор, а там каждый кустик и дерево напоминало о нем. А сейчас надо ехать на работу. Мы поехали вместе и не буду описывать как мы дожили до конца дня. А вечером в доме гуляет смерть и я сам умру от тоски.
На след. день была суббота 26 ноября и мы с Элвисом в хорошую погоду обычно ездили на пляж или в парк. Я не спал всю ночь, а время было 7 утра. У меня потребность взять его и пойти. А вести некого. Наступила незаполнимая пустота. Жена накануне сказала, что никаких собак теперь у нас не будет...
Вообщем в эту субботу я был совершенно уничтоженный. Жена поехала на свои музыкальные уроки, которые отменить нельзя, а я обычно в такие дни работал в мастерской и готовился к рабочей неделе. Как вы думаете, я смог что то делать ? Я ходил из угла в угол и просто занимался самоуничтожением. Так плохо мне никогда не было в жизни. Это была моя самая страшная потеря в жизни. Перед глазами стояли две картины – первая это когда мы везли его 7-и месячного щенка к нам бомой и картина 12 лет спустя с лежащим на полу мертвым телом. Я корил себя, что я упустил и не почуствовал ночью, что ему плохо. Видимо сердце не выдержало, когда наркоз выходил во сне. Или Ветмедин уже себя исчерпал и уже не смог более поддерживать сердце. Да что тперь гадать если не было вскрытия. А я же просил в клинике оставить его на ночь под наблюдением. А они получили деньги за операцию и валите домой со своей собакой. Что им, они видят собак каждый день и им одна-другая смерть пофигу.
Последний раз редактировалось Oldgoat; 30.11.2011 в 16:29.
|