Теплые слова о самых преданных!

[nusen]

Погода. Болезни. Тоска. Хандра.
Глаза невозможно открыть с утра.
Погода. Дорога. Намяли бока.
Кризис. Работы – по горло… Пока…
Дефолт. Сокращенья. Сниженье зарплаты.
Друзья, испарившиеся куда-то.

Дом! Бархат ушка и кожаный нос.
Кризис? Погода? Фигня – не вопрос!

[nusen]

В дрессировке бывают такие слова,
Неспособному их нипочём не сказать,
В самый нужный момент, чтоб, услышав едва,
И упрямец стремился покладистым стать.

Доберман, содрогаясь, гантельку в зубах
Наотрез отказался как надо держать.
Вдруг пинище в ребро, будто пушка, - бабах!
И команда: "Аппорт, ангидрит твою мать!"

И несёт доберман, как и тыщи других,
Словно крест на голгофу, тяжелый предмет,
Отродясь не слыхал он словечек таких,
Но иных для него у инструктора нет.

Ризенок на расстравке не хочет кусать,
И подмога ему от хозяина где?
Тут взлетает приказ: "Блин, обоих хлестать!
по ногам их лозой, твою мать, по спине!"

И бросаются оба, как львы, под удар…
Нет, простыми словами – учи, не учи,
Не разжечь в глуби сердца такой же пожар,
Пёс ревет: «Замочу!», а хозяин: «Мочи!»

Фигурант, весь в поту, в синяках, чуть живой,
В дресскостюме упал и не может уж встать.
Но инструктора глас поднимает как в бой:
"Фигурант ты иль кто, раскудрит твою мать?!"

И встаёт, будто сразу прибавилось сил,
И работает вновь фигурант-удалец…
Есть волшебные фразы у нас на Руси,
И без них нам нельзя, а без них нам – конец.

И до тех самых пор дрессировка жива
И в поту на площадках работа кипит,
Заклинаньем покуда несутся слова:
«В рот компот, разъетит твою мать, растудыт!»

[ИринаБ]

Да это же ода нашей Яге! Яга, что скажете?

[nusen]

Господи! Какое счастье,
Слышать утром этот храп!
И делить с тобой пространство,
Мыть полы от грязных лап!

В магазин бежать за кормом,
Уши чистить и лечить,
И чесать тебя покорно,
И за всё тебя простить!

Ты же главный попрошайка,
И за кошками «ходок»,
Забывая о хозяйке,
Вечно тянешь поводок!

Господи! Какое счастье,
Что пора идти гулять!
И в погоду, и в ненастье,
Ты хвостом готов вилять!

Ты, порою, так навязчив,
То слюнявишь, то рычишь!
Господи! Какое счастье,
Что ты рядом, здесь, сидишь!

[Яга]

Сообщение от ИринаБ

Да это же ода нашей Яге! Яга, что скажете?

Я? Не, на площадке я ругаюсь только приличными словами.
9 неприличных сугубо для личного пользования.

[nusen]

Был у кошки сын приёмный -
Не котёнок, а щенок,
Очень милый, очень скромный,
Очень ласковый сынок.

Без воды и без мочала
Кошка сына умывала;
Вместо губки, вместо мыла
Язычком сыночка мыла.

Быстро лижет язычок
Шею, спинку и бочок.
Кошка-мать - животное
Очень чистоплотное.

Но подрос сынок приёмный,
И теперь он пёс огромный.
Бедной маме не под силу
Мыть лохматого верзилу.

На громадные бока
Не хватает языка.
Чтобы вымыть шею сыну,
Надо влезть ему на спину.

-Ох, - вздохнула кошка-мать,-
Трудно сына умывать!
Сам плескайся, сам купайся,
Сам без мамы умывайся.

Сын купается в реке.
Мама дремлет на песке.

[nusen]

Хорошо мне было дома,
Какать, писать, где угодно,
На ковре и на газете,
Чтоб не слышать крики эти:

Дескать, взрослая собака,
На газету нужно какать…
Лень хозяевам убрать,
Я ж не писаю в кровать.

Лишь поем, меня хватают,
Враз ошейник одевают,
Поводок давай цеплять
И силком ведут гулять,

А на улице прохожих…
И у всех такие рожи…
Сразу хочется кусаться,
Прыгать, лаять и бросаться.

А хозяин: "Пись, да пись".
Я ж на зло ему - не в жизнь!
Вот и ходим взад, вперед,
Кто, кого, куда ведет?

А вчера звонила мама
И моим сказала прямо:
Я – позор для всей семьи,
Мною все возмущены,

В воспитании порок,
Нужен жесткий мне урок.
Все, пропала жизнь щенячья,
Наступила жизнь собачья!

[nusen]

Прихожу с работы с ворохом проблем,
Так меня достали, всех казалось съем.
Голова забита всякой ерундой,
Видно день сегодня выдался не мой.

Открываю двери, а у моих ног,
Вертится собака, шерстка – огонек,
Хвостик, как пропеллер, и счастливый визг:
"Ты нагнись, хозяйка, мне ты улыбнись,

Я слижу заботы с твоего лица,
Мне надень ошейник, нам гулять пора.
У собаки тоже есть свои мечты,
Для меня, хозяйка, счастье это ты!"

Запущу я руку в шелковую шерсть,
Раз такая дружба между нами есть.
В миг ушли заботы, больше нет проблем,
Завести собаку, я желаю всем!

[nusen]

Превосходно!!!

[nusen]

Они шли тихо, по пустому парку,
И осень осыпала их листвой!
Старик слепой, в руке сжимая палку,
И рядом пёс, красивый, молодой!

«Вот это пёс!» - В моём мозгу забило –
«Вот это друг! По жизни, навсегда!»
Он вёл его так бережно и мило!
Чтоб не коснулась путника беда!

Ведь сколько нужно выдержки собачьей,
Любви своей, и верности отдать?!
Слепой не сможет поиграть с ним в мячик,
И просто так, по парку, погонять!

Невидимыми нитями привязанный,
Он обходил преграды стороной,
Он с ним ходил везде, путями разными,
Вёл в магазин, и вёл его домой!

Он стал ему и мамою и папой,
Его глазами, верною женой!
Собака – поводырь, я жму Вам лапу!
И кланяюсь Вам, низко, всей душой!

[-dingo-]

Баллада о Фраме или

ЛЕДЯНАЯ БАЛЛАДА

Льды все туже сжимает круг,
Весь экипаж по тревоге собран.
Словно от чьих-то гигантских рук
Трещат парохода седые ребра.

Воет пурга среди колких льдов,
Злая насмешка слышится в голосе:
- Ну что, капитан Георгий Седов,
Кончил отныне мечтать о полюсе?

Зря она, старая, глотку рвет,
Неужто и вправду ей непонятно,
Что раньше растает полярный лед,
Чем лейтенант повернет обратно!

Команда - к Таймыру, назад, гуськом!
А он оставит лишь компас, карты,
Двух добровольцев, веревку, нарты
И к полюсу дальше пойдет пешком!

Фрам - капитанский косматый пес
Идти с командой назад не согласен.
Где быть ему? Это смешной вопрос!
Он даже с презреньем наморщил нос,
Ему-то вопрос абсолютно ясен!

Встал впереди на привычном месте
И на хозяина так взглянул,
Что тот лишь с улыбкой рукой махнул:
- Ладно, чего уж... Вместе так вместе!

Одежда твердеет, как жесть, под ветром,
А мгла не шутит, а холод жжет,
И надо не девять взять километров,
Не девяносто, а - девятьсот!

Но если на трудной стоишь дороге
И светит мечта тебе, как звезда,
То ты ни трусости, ни тревоги
Не выберешь в спутники никогда!

Вперед, вперед, по торосистым льдам!
От стужи хрипит глуховатый голос.
Седов еще шутит: - Ну что, брат Фрам,
Отыщешь по нюху Северный полюс?

Черную шерсть опушил мороз,
Но Фрам ничего - моряк нескулящий.
И пусть он всего лишь навсего пес -
Он путешественник настоящий!

Снова медведем ревет пурга,
Пища - худое подобье рыбы.
Седов бы любого сломил врага:
И холод, и голод. Но вот цинга...
И ноги, распухшие, точно глыбы...

Матрос расстроенно-озабочен,
Сказал: - Не стряслось бы какой беды.
Путь еще дальний, а вы не очень...
А полюс... Да бог с ним! Ведь там, между прочим,
Все то же: ни крыши и ни еды...

Добрый, но, право, смешной народ!
Неужто и вправду им непонятно,
Что раньше растает полярный лед,
Чем капитан повернет обратно!

И, лежа на нартах, он все в метель,
Сверяясь с картой, смотрел упрямо,
Смотрел и щурился, как в прицел,
Как будто бы видел во мраке цель,
Там, впереди, меж ушами Фрама.

Солнце все ниже... Мигнуло - и прочь...
Пожалуй, шансов уже никаких.
Над головой - полярная ночь,
И в сутки - по рыбине на двоих...

Полюс по-прежнему впереди.
Седов приподнялся над изголовьем:
- Кажется, баста! Конец пути...
Эх, я бы добрался, сумел дойти,
Когда б на недельку еще здоровья...

Месяц желтым горел огнем,
Будто маяк во мгле океана.
Боцман лоб осенил крестом:
- Ну вот и нет у нас капитана!..

Последний и вечный его покой:
Холм изо льда под салют прощальный,
При свете месяца как хрустальный,
Зеленоватый и голубой...

Молча в обратный путь собрались.
Горько, да надо спешить, однако.
Боцман, льдинку смахнув с ресниц,
Сказал чуть слышно: - Пошли, собака!

Их дома дела и семейства ждут,
У Фрама же нет ничего дороже,
Чем друг, что навеки остался тут,
И люди напрасно его зовут:
Фрам уйти от него не может!

Снова кричат ему, странный народ,
Неужто и вправду им непонятно,
Что раньше растает полярный лед,
Чем Фрам хоть на шаг повернет обратно!

Взобрался на холм, заскользив отчаянно,
Улегся и замер там недвижим,
Как будто бы телом хотел своим
Еще отогреть своего хозяина.

Шаги умолкли. И лишь мороз
Да ветер, в смятенье притихший рядом,
Видели, как костенеющий пес
Свою последнюю службу нес,
Уставясь в сумрак стеклянным взглядом.

Льдина кружится, кружат года,
Кружатся звезды над облаками...
И внукам бессоннейшими ночами,
Быть может, увидится иногда,

Как медленно к солнцу плывут из мрака
Герой, чье имя хранит народ,
И Фрам - замечательная собака,
Как черный памятник вросшая в лед.

Э. Асадов.

[nusen]

Знаете Вы, что такое любовь?
Вам только кажется, что на свете всё знаете!
Это когда вдруг друг друга без слов понимаете -
Карим и преданным взглядом в Вас смотрит любовь.

Видели радость вблизи и всерьез?
Кто б мог подумать, что радость совсем непослушная,
Звонкая, глупо-смешная и столь добродушная,
Ну, и про то, что у радости кожаный нос.

В жизни ловили удачу за хвост?
Я вот ловлю ежедневно, и ей это нравится.
Чуть только схватишь, она кверху пузом завалится,
Ведь у удачи для этого правильный рост.

Нежность когда-нибудь чуяли Вы?
Запах ее рядом с шелковым ухом находится,
Если та нежность по утренним тропам набродится
И принесет на себе запах свежей травы.

Гладили Вы у судьбы по бокам?
Ту, что заменит вам многое лишнее, ложное,
Новых людей приведет и отсеет ничтожности -
Я за такую судьбу поднимаю бокал!

Может ли счастье играться с тобой,
Злить по утрам, куда-то запрятав твой тапок?
Что же за счастье такое смешное на лапах,
Это собака, собака, собака со мной!

[nusen]

В переполненном городе странно царит одиночество,
Правит временем, в прах истребляя мгновения,
Но среди бесконечно убогого жуткого зодчества,
Я сохраняю пришедшее свыше спасение.

Одиночество дикое - злее метелей и холода,
Душу рвёт, ранит чувства и гасит внимание,
Но, припадаю я к сердцу из чистого золота,
К этим карим глазам, где всегда я найду понимание.

Понимание, верность, родство – их несколько символов,
Тех, что душу спасут и согреют всегда обязательно,
Надо только чтоб гордым и праведным вымпелом,
Было в символах этих дано навсегда обязательство.

Обязательство просто любить, в мире грязном и гадостном,
От щенячьего писка до вздоха и взгляда последнего -
Быть всегда бескорыстно одаренным радостью,
Что дороги судьбы их с хозяйскими ходят последно.

Я зароюсь в шерсть носом, сомкну на мгновенье ресницы,
И прижмусь что есть силы в теплый родненький бок,
Вдруг окажется, детство способно назад возвратиться…
Одиночества нет! Лишь рядом с тобою - есть праведный Бог!

[nusen]

По ухабам разбитой дороги,
Тихо брёл одинокий старик.
Вдруг бездомный, худой и убогий,
Пёс к ногам его тихо приник.

Он смотрел на него очень грустно,
И совсем не виляя хвостом,
И какое-то тёплое чувство,
Вдруг вернулось с огромным трудом.

Раскрошилось краюхою хлеба..
Разлилось по столу молоком...
Вспомнил дом, и вздохнул- «Лучше б не был!
Никогда, лучше б не был отцом»…

И тогда бы никто и не выгнал,
С той квартиры, что в центре Москвы,
И гулял бы с собакою Линдой,
Что была без ума от халвы,

Но, сквозь слёзы нависшего мрака,
Теплотой языка на щеке,
Он вдруг понял, что… Линда!
Собака – разыскала его в этой тьме!

И обнявшись – визжа и рыдая,
Твёрдо зная, что это на век,
Побрели, чтобы в дымке растаять,
Верность, преданность и человек...

[nusen]

В злое время потомство она привела,
В мир несытный, в морозище лютый.
Снег, круживший над нею, пила и кляла,
К животу прижимая малюток.
И когда запах кости ударил ей в нос,
Не вскочила, лишь рыкнула глухо,
И опять, чтоб дыханьем разбавить мороз,
Ткнула морду с подачкой под брюхо.
Сколько дней среди зла, без еды и без сна
- Велика материнская сила! -
Ношу тяжкую мудро и свято несла
Беспризорная жалкая псина.
И смутился я, вспомнив о тех матерях,
Что с решимостью бесповоротной
Оставляют младенцев в родильных домах,
Или - хуже того - в подворотнях.
Я глядел виновато собаке в глаза,
Протянув ей, как равному, руку,
И шептал: "Ты прости, что однажды назвал
Я беспутную женщину сукой..."

[nusen]

"Снова кричат ему, странный народ,
Неужто и вправду им непонятно,
Что раньше растает полярный лед,
Чем Фрам хоть на шаг повернет обратно"
Собачья преданность - это естественно, но нет ничего благородней и прекрасней такой преданности!

[Нимфея]

Ох, nusen, nusen... Начиталась я... Нарыдалась... Уникальные стихи... уникальные ...
Спасибо.!

[nusen]

Уходит друг...
На сердце боль и тьма...
И удивленье неожиданной разлуки.
Дрожит душа, проглатывая звуки,
И ставшие ненужными слова.

Тускнеет взгляд, и сердце, спотыкаясь,
Стучит, живет из всех собачьих сил...
Меня с собою рядом ощутил,
И бьет хвостом, обрадовать стараясь.

Спешит мой друг, спешит к своей свободе,
Бессильности своей не принимая,
И что такое смерть не понимая...
Уходит друг...
Любимый друг...
Уходит...

[nusen]

Что снится собаке?
Да, косточка с мясом,
С победою в драке,
С хозяином рядом,
С подругою юной,
Бегущею вместе,
С дорогою лунной,
С протяжною песней

Что снится собаке?
Воробушков стайка,
Хозяин во фраке,
В атласе хозяйка,
И нежные руки,
Что гладят загривок,
И голоса звуки,
Волшебны, на диво.

Что снится собаке?
Закаты над морем,
И запахи браги,
И песни застолья,
И я – ночью тёмной,
Всё вспомню с тоскою,
Проснусь, как и пёс мой,
И тоже завою…

[nusen]

С неба падает злой
снег.
Ветер валит людей
с ног.
Мир бы прожил еще
век,
если б ночь пережить
смог.
На дороге хромой
пес -
он не помнит своих
лет,
и бежит от седых
ос,
оставляя косой
след.

У него в колтунах
шерсть,
а в глазах пустоты
высь.
Молодежь говорит:
«Жесть!»
Старики говорят:
«Жизнь»...
И его горловой
вой,
как последних надежд
крах.
И качается дом
твой,
словно тоже познал
страх.

И мешает понять
мрак,
очертив на снегу
круг,
кто сегодня кому
враг,
кто сегодня кому
друг.
Под ногой ледяной
тьмы
ненадежный хрустит
наст.
И остались одни
мы -
кто еще не забыл
нас.

На часах без пяти
шесть.
Замедляет земля
бег.
Молодежь говорит:
«Жесть!»
Старики говорят:
«Снег»…
И дрожит на ветру
свет
занесенных ночных
ламп.
И кружит по земле
след
неприкаянных трех
лап.