Просыпаешься на рассвете, безнадежно, темно и пусто,
Размышляя о смысле жизни, ожидаешь ответа – зря.
Закурив, ощущаешь тяжесть – область быта и область бюста,
И цепляют тебя за горло проржавевшие якоря.
Ничего, никогда – привычка, уходя, поджигать причалы.
Ничего, никогда – безбрежность, от надежды и до ножа.
Ничего, никогда – спокойно, круг замкнулся, начнем сначала,
Положу я тебя на сердце, только нечем уже прижать.
Никогда, ничего, мой мальчик, у коржей подгорела корка,
Ничего, мы края обрежем, сердцевина еще сладка,
На банкете прошедшей жизни слишком часто кричали «Горько!»
Слишком крепко держали руки, научили держать в руках
Все – от сердца и до стакана, я качаюсь на пьедестале,
Кто я? Знать бы еще, пожалуй, где мой поезд в небытие…
Мы - такие, еще не жили, но уже от всего устали,
Вместо рая – киоск на рынке, называющийся «раек»…
|