Guest
|
Золотая... Вот читаю я тут твои рассказы... У нас стили немного похожи... Решила свой написать... Это мой самый первый рассказ, и на компе он только у меня забит, но будет время, и остальные тоже помещу... Он немножко корявый (как-никак мой дебют), но все же...
кстати не смогла я курсивом ничего тут написать, так что в квадратных скобочках, где по идее как раз этот курсив должен быть, заключены типа мысли...
* * *
Игорь остановил синюю «Ладу» у служебного входа конюшни. Вышел. Вдохнул полной грудью.
[Тихо. Удивительно тихо.]
Было 6 утра. Где-то далеко брезжил рассвет, ярко-красным пятном светясь на фоне черных верхушек елей.
Игорь был высоким брюнетом, с красивой фигурой. Лицо не было особо красивым, но вот глаза его мгновенно привлекали внимание. Он выделялся из толпы – но не внешностью, а именно своим взглядом: он лучился какой-то обреченной грустью и недоверием. У любого, столкнувшегося с этим взглядом, сразу возникало желание отвести глаза, но в то же время он манил своей необычностью…
Он ездил в конный клуб каждый день, но всегда поражался, насколько различается это здание днем и утром. Душная, пыльная конюшня днем, где лошади, пони, люди, собаки – все перемешивается в однородную массу, и тихая, сонная конюшня утром. Именно «утреннюю» он любил больше всего. Тогда все замирало, было спокойно, не слышалось криков тренеров и лая собак. И не было людей…
Открыв ключами дверь, Игорь вошел. Почувствовал знакомый пьянящий запах - кожа, сено и конский пот. Услышал сонное фырканье. Доведенными до автоматизма движениями пошел к знакомому деннику.
[Ну, здравствуй, красавец.]
Лежавший на толстом слое опилок конь поднялся, фыркнул и толкнул Игоря в грудь; умный взгляд лошади был направлен ему в глаза, Игорь с полуулыбкой, будто отвечая, смотрел в глаза коня. Было видно, что эти двое давно знают друг друга. Лошадь и человек смотрели друг на друга, и между ними словно образовалась нить, они говорили, говорили на языке, понятном только им.
Этот контакт внезапно порвался.
- Игорь, ну-ка давайте, дуйте отсюда с Гротом вместе, у нас соревнования сегодня!
В конюшню влетела полная женщина, тренер. Она была одета как всегда – черная олимпийка, серые штаны, только сапоги выдавали в ней конницу. Она была из таких, кто никогда не воспринимал лошадь как личность и видел в ней только средство для достижения спортивных побед.
- Маш, не кипятись, сейчас я Грота седлаю, и мы уходим, ладно?
- Ладно, только давайте быстрее! Я с ночи тут хожу, порядок делаю, и не выгонишь вас отсюда!.. Неужели не понимаете, что мешаете к соревнованиям готовиться?…
На этих словах она повернулась и ушла, продолжая бормотать что-то про то, какие все арендаторы нехорошие.
Игорь вздохнул, сходил в амуничник за седлом, быстро надел его. И, улыбаясь, посмотрел на коня:
- Ну что, Грот, уздечку берем?
[Нет, конечно. Грот не любит железо.]
С гвоздя у денника взял «ошейник» - это была просто завязанная половина повода – и одел его на лошадь. Выводя коня, Игорь посмотрел в сторону денника, где раньше стояла лошадь…
[Когда-то ведь тут Корт стоял. ]
Корта хозяин отдал на мясо.
[За что? «У нас нет больше средств содержать коня». Да, можно подумать. У вас нет средств на коня, но недвижимость на Кипре покупать – это запросто. Просто коню было 23 года, вот вы и решили, что он больше ни на что не годится.]
Но, проходя мимо этого денника, с удивлением заметил в нем новую лошадь. Это была кобыла гнедо-пегой масти. Покосившись на них сорочьим глазом, она поспешно встала и негромко заржала.
[Новая. Видно, вчера привезли. Нервничает…]
Выведя Грота из конюшни, Игорь посмотрел на него.
[Да, никогда бы не подумал, что ему уже 16 лет.]
В самом деле, конь был в самом расцвете сил. Гротеск (таким было полное имя лошади) словно искрился на солнце. Караковая масть отливала бронзой. Негустая грива струилась по шее. Отец – тракен, а мать – англо-арабская кобыла. Это слияние дало ему прекрасный экстерьер, который, однако, принес ему немало бед. С раннего детства Грота тренировали, готовили для конкура, тренировали без пощады. Били, если он боялся. Били, если он не слушался. Били, если он уставал. В результате в 4 года, один раз выступив в межклубном соревновании и показав худший результат, Грот стал типичной спортивной лошадью, нервной, забитой, боящейся всего. Но его продолжали муштровать, бить, напрыгивать. Грот изменился. Два раза высадив всадника из седла, он осознал свою мощь. Он начал ненавидеть людей. Он их ближе, чем на два метра не подпускал. Но если его можно было оседлать и почистить, то ездить на Гроте не представлялось возможным. Самые опытные всадники не могли на нем усидеть.
И тогда Грота решили сдать на мясо.
Игорю тогда было 18 лет, и он искал себе лошадь. Объездив десятки конных клубов, он так и не нашел подходящую лошадь. Все были какими-то одинаковыми, доверчивыми и послушными.
На конюшню, где стоял Грот, он попал совершенно случайно. Проезжая по трассе, он увидел вывеску придорожного кафе и решил зайти. И там, пока обедал, услышал разговор о том, что на одной конюшне выкупается лошадь по мясной цене. Узнав адрес, помчался туда.
Через грязь он еле пробрался в конный клуб с гордым названием «Тройка». Перед ним стояло довольно обветшалое здание, рядом с которым была левада. Точнее не левада, а грязная лужа, обнесенная забором. Игорь долго не мог найти никого из работников. В конце концов, в помещении для сена он отыскал подвыпившего конюха в тельняшке и коротко объяснил ему причину приезда.
- Не, мужик, Грота не надо брать. Он ведь дебил – никому сесть на себя не дает. Слышь, он еще и жеребец – вообще без башни. Успокойся, от него как от колбасы намного больше прока будет!
Игорь уговорил конюха хотя бы показать ему коня. Предстало жалкое зрелище – худая, облезлая коняга скалилась на людей и всем своим видом показывала, что нападет, как только представится случай.
[Сколько же жизненных сил у этого коня, что он даже в таких чудовищных условиях продолжает ненавидеть…]
Игорь не мог отвести глаз от животного. Оно пробудило в нем чувство, которое он не испытывал никогда – восхищение, искреннее восхищение этой лошадью. У Грота не было сил жить. Он и не хотел. Но все же у него были силы сопротивляться.
Игорь купил Грота, не раздумывая.
Перевез его в другую конюшню, и после долгих месяцев восстановления пробудил в коне желание жить. И все же Грот ему не доверял, не позволял садиться на него, даже чистить не позволял.
Прошли месяцы. Конь упорно не хотел верить людям. Он, даже когда его выпускали погулять с другими лошадьми, всегда держался в стороне.
[Одиночкой.]
Работники конюшни только посмеивались над Игорем. Его привязанность к этому коню была похожа на страсть, он не понимал, что его так влечет к Гроту…
Спустя полтора года случилось событие, которое изменило отношение лошади к Игорю.
… 7 часов вечера. Тренера уже разошлись, остались конюхи, но и те уехали в деревню за сеном, попросив приглядеть за лошадьми двух девочек, занимавшихся тут. Настя и Лена ждали родителей.
- Пошли Грота посмотрим?
- Давай.
Девочки подошли к деннику. Стоявший там конь в недоуздке мгновенно насторожился.
- Насть, только давай не будем опять…
- Да ладно, нет ведь никого!
- А если зайдет?
- Кто? Призрак? Говорю тебе, нет никого. И не будет!
- Я не хочу, не люблю я эту лошадь и вообще…
Но Настя уже приоткрыла дверь в денник. Просунув туда длинный выездковый хлыст, она начала махать им и кричать на Грота.
- Что, не доверяешь? А эта штука поможет!
Грот стоял, будто уже привыкший к издевательству. Но как только хлыст задел его ногу, он вскинулся, ударившись головой о потолок. Насте нравилось. Лена стояла рядом и, закрыв уши руками, кричала. Но Настя будто не слышала, она с горящими глазами смотрела на Грота и в азарте просовывала хлыст дальше и дальше – так, чтоб коню было некуда деться. Грот был в ярости. Он был готов наброситься и затоптать девочку, но замкнутое пространство не позволяло, он бесновался, щелкая зубами, брыкался, прыгал на месте и падал, смотрел полными ярости глазами на девочек. Стоявшие рядом лошади были в панике. Грот ненавидел людей, и все больше убеждался, что они не достойны лучшего отношения. Грот ненавидел все. Он осознал, что ему нужно убрать этих двух подальше от себя. И внезапно остановился. Хлыст больно бил по ногам и животу, но ему было все равно. Он горящим взглядом впивался в людей, которых он ненавидел.
А Настя, увидев, что лошадь не реагирует на удары, в азарте била сильней и сильней. До этого момента Лена стояла неподвижно. Но сейчас вдруг в ее сердце вцепилась болезненная жалость. Резким движением она выхватила хлыст из рук Насти. Грот отреагировал на неожиданный бросок Лены молниеносно. Обе девочки были в замешательстве. Этим Грот и воспользовался. Встав на дыбы, он ударил копытами дверь, отбросив Настю на метр. Увидев, что он свободен, помчался по проходу конюшни, но на проходе внезапно оказался Игорь, который практически на лету поймал Грота за недоуздок. Провел брыкавшегося и не до конца отошедшего от пьянящего ощущения свободы коня в денник, возле которого, прислонившись к стене, стояли девочки. Игорь увидел багровые полосы на ногах и животе лошади, посмотрел на испуганные лица девочек и хлыст у их ног и все понял. Не говоря ни слова, он закрыл Грота, подошел к Насте и Лене и упор посмотрел на них. Потом поднял хлыст.
- Чтобы я вас тут больше не видел.
И, поворачиваясь к выходу, вдруг резким движением ударил хлыстом по ногам девочек. Но они не издали ни звука, понимая и принимая этот удар.
Выходя из конюшни, Игорь повесил хлыст на крючок и забрал ключи от гаража, за которыми он сюда и приехал…
Об этом случае никто не узнал – девочки молчали, видимо, признав свою вину. Больше они в клубе не занимались.
А Игорь, наконец, понял, почему Грот не мог избавиться от прошлых страхов. Он и раньше замечал полосы на ногах коня, но не мог понять, откуда они. Спрашивал тренеров, конюхов, посетителей – все либо удивленно мотали головой, либо находили какие-то невероятные причины…
Через несколько месяцев Грот начал доверять. Но только Игорю. Остальных людей он не подпускал к себе. Еще через три месяца он начал снова ходить под седлом. А через полгода после того случая Игорь мог с уверенностью сказать, что Грот полностью избавился от своих страхов. Но все же конь не был похож на обычную лошадь. Видимо, его прошлый опыт привил коню что-то вроде мудрости и всегда подозрительного взгляда на все, кроме того, Грот не признавал никого, кроме Игоря. А Игорь обожал коня. Он начинал понимать, что же его так влечет к нему – это была удивительная схожесть характеров коня и человека. У них обоих трагически сложилась юность. Оба держались одиночками.
Оба не любили людей.
* * *
Игорь родился в небогатой семье. Отец ушел, когда мальчику было 2 года. Мать растила его одна, а потому работала на трех работах. Из-за этого Игорь практически все время проводил в деревне, у деда. Там он и познакомился с лошадьми. Соседский конек Гнедко стала его первым учителем.
А потом от инфаркта умер дед. Для Игоря это было кошмаром. Но его поразила не смерть – нет, смерть для него выглядела естественным явлением.
[Смерть – это не страшно. Смерть – это начало долгого пути…]
Он был в шоке от того притворства, которое люди проявляли.
[Все фальшь. Фальшивые чувства, фальшивые переживания. У каждого в глазах читается притворство.]
Он сбежал с похорон и поминок, сбежал в денник к коню. Там, на соломе, рядом с животным он понял, что не любит людей.
[Люди не чувствуют. Они как куклы.]
Но он боготворил лошадей.
[Лошади все понимают. Они помогают, когда трудно. Но не фальшивой улыбочкой или притворным сочувствием. Они рядом, они чувствуют.
И они относятся к нам, как к равным.]
Когда Игоря нашли, он мирно спал в деннике, обняв ногу Гнедко. О нем стали сплетничать, называли его черствым, ничего не испытывающим к людям и не уважающим память покойных. А оно так и было. Игорь все больше убеждался в том, что люди не достойны каких-либо чувств. Он все больше замыкался в себе. И его все больше влекли лошади.
В том году произошло еще одно несчастье, окончательно утвердившее его взгляды на жизнь. Его мать, будто что-то предчувствуя, бросила работу, и все свое время проводила с сыном. А после ее смерти Игорь узнал, что именно тогда, в ее последние дни, она написала завещание, оставив дом и средства на жизнь и образование Игорю. Она утонула в озере. В озере, о котором ходили страшные рассказы, и которого дети в своих страшилках называли озером Смерти. Женщину утопила группа пьяных подростков.
Через несколько месяцев после трагедии Игорь начал учиться на фотографа, и тогда же недалеко от его дома был построен конный клуб. Все свободное от учебы время он проводил там. Под руководством тренера, замечательной женщины, он быстро освоил азы верховой езды. Надо сказать, что тренер, которую звали Ирина, была одной из тех немногих людей, которые действительно нравились Игорю. Но его как будто преследовал рок. Все дорогие ему люди умирали. Через полгода после начала занятий Ирина умерла, неудачно упав с лошади в поле и налетев на острый штырь.
Игорь начал заниматься один. Обладая азами обращения с лошадьми, он выработал свою философию отношений с лошадью.
А потом он нашел Грота и с ним достиг вершины понимания лошади. Тренера видели, что у Игоря талант, и предлагали ему выступать на соревнованиях, но он отказывался. Он не любил их. Не любил суету, ощущение волнения, полуобморочное состояние лошадей и всадников, не любил, что на соревнованиях много людей.
Нет, в верховой езде он видел не процесс получения навыков, не тренировку тела, а единение с природой. Когда он ездил на Гроте, он испытывал те же чувства, как если бы он общался с близким другом. В седле для него останавливалось время.
Сейчас же он работал фотографом в крупном издательстве. Сотрудники часто над ним подшучивали, называли «конной душой» и подобным. Действительно, во всех его работах, на какую бы тему они ни были, всегда где-нибудь в уголке была лошадь. Часто он выбирал расположение предметов таким образом, что все вместе они своей формой напоминали лошадь…
* * *
Игорь укоротил стремена и открыл калитку.
[Сегодня поедем на озеро, Грот.]
Будто по иронии, именно то «озеро Смерти» являлось теперь любимым местом и Грота, и Игоря. Там они чувствовали себя как-то уютнее, и ощущение близости к природе нигде не проявлялось так ярко, как здесь.
Было 9 часов, но солнце уже пекло.
После долгого галопа они энергичным шагом двигались к озеру. Игорь спешился, расседлал Грота и положил седло на уже приспособленное место – ствол ивы, росший почти горизонтально. Раздевшись до плавок, он взял коня за ошейник и повел к воде. Грот любил воду и был готов плавать сутками. Для Игоря вода была стихией. Больше всего он любил погружаться глубоко в воду. Там было тихо, темно, было восхитительное ощущение нехватки кислорода. Там было хорошо. И было слышно, как наверху по воде били копыта Грота.
[В ритм биению сердца…]
Игорь с конем выходили на берег. Вдруг Грот насторожился. Из-за зарослей ивняка внезапно выбежала лошадь. Оседланная, в уздечке. И гнедо-пегая, с сорочьим глазом. Игорь сразу узнал лошадь, которая утром стояла в деннике Корта. Лошадь подбежала к Гроту. Игорь поймал ее за повод. И встал вот так, в полнейшем недоумении.
Вдруг оттуда же, из-за зарослей ивняка, выскочила девушка. Глаза у нее были наполнены ужасом. Она остановилась и посмотрела на Игоря. Где-то минуту они молчали, уставившись друг на друга.
- А вы случайно не лошадь ищите?
[Да, что-то я не к месту.… Это же очевидно…]
- Да, искала! Спасибо, что поймали!
- Да нет, она ко мне сама подбежала. Я ее только за повод поймал. А вы что это, с соревнований сбежали?
- Нет, я просто лошадь в новое место, к вам в клуб перевезла. Сейчас в конюшню захожу, и ко мне подходит женщина – тренер, видимо. И говорит, чтобы мы уехали ненадолго. Ну а там соревнования, весь манеж забит. Вот и пришлось в поля ехать…
Игорь оделся, взял Грота. Не зная почему, Игорь захотел пойти с девушкой.
- Как я понимаю, вы сейчас обратно в конюшню пойдете?
- Да.
- Если я вам компанию составлю, не будете возражать?
- Нет, конечно!
Они взяли лошадей и пошли. Немного отойдя, Игорь, наконец, разглядел девушку. Ничего особо привлекательного. Длинные светло-русые волосы, завязанные в хвостик, немного раскосые глаза.
- Как зовут вашу лошадь?
- Легенда.
- Интересная у нее масть. Редко видишь. Что ж это за порода?
- Да у нее то ли мамин прадед, то ли дед – пинто. Вот гены и сказались. А так в ней всего много намешано.… И орловцы, и буденновцы, и тракены, и пинто. Так что породу сложно сказать.
- А мама, папа – кто?
- Мама – кобыла, папа – жеребец.
- Я серьезно.
- Я тоже серьезно.
Игорь улыбнулся.
- Так как же это получилось, что ваша лошадь вас так предательски кинула в поле?
- Мы же только вчера переехали, вот она и нервничает. И по полям скакать не привыкла – мы с ней в леваде всегда работали. Так в поле с ветки птичка какая-то пролетела прямо у нее перед мордой. Вот она и психанула.
- Вы недавно в седле, да?
- Да… Я четыре месяца занимаюсь. А вы откуда знаете?
[Сразу заметно, что она начинающая.]
Игорь посмотрел в глаза девушки.
- Знаете, это ведь невооруженным взглядом видно…
Девушка подняла глаза и ответила на взгляд Игоря.
Игорь оторопел.
[Она не отвела взгляд!…]
Выражение ее глаз он запомнил на всю жизнь. Ее взгляд был жизнерадостен, если посмотреть мельком. Но в глубине ее карих глаз таилась невыразимое отчаяние, ощущение полной безысходности. Игоря этот взгляд словно ударил током.
Всю оставшуюся дорогу они молчали.
* * *
На следующий день, в понедельник, 5 августа, Игорь приехал в конюшню в 6 вечера, после работы. Заходя в конюшню, он повстречался с конюхом – девятнадцатилетним парнем Пашей.
- Здрасте! Знаете, что у вас с Гротом? Мы его в леваду погулять выпустили, а в соседнюю – Легенду, ну, лошадь новую.
- И он ее съел?
Игорь улыбнулся. Однажды Грот покусал лошадь, которую по неосторожности выпустили с ним погулять. Вообще он не трогал лошадей, если те сами к нему не приставали. Хозяин той лошади чуть в суд не подал, орал, что Грот чуть не съел его лошадь. После этого Грота еще долго в шутку называли «пожирателем лошадей».
- В том то и дело, что нет! Она к нему лезла, это понятно, но он тоже к ней! Так и стояли полдня рядом, носами друг друга гладили!
Паша ушел. Игорь недоумевал. Грот всегда держался одиночкой, а тут он сам к лошади тянется!
Он подошел к деннику. Там его уже ждал Грот. Он выглядел идиотски счастливым. Игорь оседлал его, повел в манеж. Проходя мимо денника Легенды, увидел, что денник пустой. Она была в манеже. Работала под той девушкой. Игорь вскочил в седло. Начал шагать, наблюдая за всадницей. И заметил стиль, в котором девушка работала лошадь. Хоть она и была начинающей и довольно неуклюже рысила и плохо держалась на галопе, были видны зачатки таланта. Игорь не без удовольствия заметил, что у нее в руках нет хлыста. Она не пользовалась причинением боли лошади, чтобы подчинить ее себе – напротив, она и лошадь работали в паре, партнерами.
А Грот рысил. Нет, он не рысил – он буквально летел.
[Боже, у него еще никогда не было столько энергии.]
После работы Игорь завел Грота в денник и вышел в манеж. Девушка отшагивала лошадь. Игорь пошел рядом.
- А знаете, у вас хороший потенциал… Вы не думали о соревнованиях?
- Нет, я не люблю соревнования. Весь этот шум, суета, нервозность.… Нет, это не для меня.
Игорю определенно нравилась эта девушка.
- Я, конечно, извиняюсь за то, что задаю этот вопрос поздно, но как вас зовут?
- Ксения, а вас? Только давайте на «ты», ладно?
- Ладно. Игорь.
- Давно занимаешься?
- Да вот уже 12 лет. Из них одиннадцать на Гроте.
Ксения спешилась, повела Легенду. Игорь взял Грота, который так и рвался к Легенде.
- Да что это с ним? Так к твоей лошади и льнет.
- Так они весь день сегодня вместе стояли. По-моему, такое поведение неудивительно для жеребца и кобылы.
- Да, но Грот раньше вообще к лошадям не подходил. А сейчас…
Они расседлали и поставили лошадей. И Игорь опять столкнулся с ее взглядом.
- Э… ты на машине?
- Нет, за мной такси приедет.
- Я с тобой подожду. И хочу кое-что обсудить.
Было уже полдевятого вечера. Люди разошлись. Игорь с Ксенией сели на лавку у конюшни.
- Так что ты хотел обсудить?
- А, да. В общем, ты мне очень понравилась как всадница. И лошадь тебе подходит. И у тебя заложена хорошая основа отношений с лошадью. И большой потенциал у тебя, я уже говорил. Ну, если ты не против, я бы тебе провел несколько уроков.
- Давай! Я надеюсь, на Легенде?
- Если она не против.
* * *
Игорь начал заниматься с Ксенией. Она оказалась способной ученицей и быстро освоила все тонкости посадки и управления лошадью. Исчезла скованность, она научилась думать как лошадь и поняла, что истинное искусство верховой езды – это не умение скакать бешеным галопом, а умение вжиться в сознание лошади и понимать мотивацию ее поступков. Смотря на Ксению, с гордостью осознавая, что это его ученица, Игорь все больше находил общего в их характерах.
Но в ней оставалась загадка – ее взгляд, который Игорь не мог понять. Выражение тоски в нем мгновенно угасало, стоило ей сесть на лошадь. Ее глаза становились яркими, они искрились счастьем. Наверное, именно поэтому Игорю нравилось заниматься с этой девушкой. В эти моменты он чувствовал, что он, он делает ее взгляд счастливым…
Грот тем временем уже не представлял жизни без Легенды. Друг без друга они бунтовали, и их поставили в соседние денники. Но при всем при этом Грот относился к другим лошадям как раньше – с недоверием и осторожностью.
* * *
Пять часов вечера. Игорь приехал на конюшню. Они договорились встретиться с Ксенией в четыре, но он опоздал. Из конюшни вышла Ксения и посмотрела на него этим взглядом, от которого Игорю становилось не по себе. Тем не менее, она улыбалась.
- Ксюш, привет. Извини, задержался на работе…
- Да ладно, ничего. Сегодня воскресенье, манеж, как понимаешь, забит. Где будем заниматься? Только не говори, что будешь опять проводить урок! Я уже Грота поседлала.
- Тогда поехали в поля. Легенда же вроде освоилась, да и ты навыки приобрела…
Они зашли в конюшню. Вдруг Игоря словно током ударило.
- Что ты сейчас сказала? ТЫ поседлала ГРОТА?
- Ну да…
- Что-то я не вижу укусов, гипса и синяка на лбу в виде подковы… Он ничего тебе не сделал?
- Нет, а что, должен был?
- Знаешь, он вообще к себе никого раньше не подпускал…
[Он дался только Ксюше или теперь он стал обычной лошадью?!]
Они вывели лошадей. По пути столкнулись с конюхом Пашей. Грот покосился в его сторону, прижал уши и щелкнул зубами.
* * *
Игорь с Ксенией шагали по проселочной дороге.
- Ксюш, пошли на озеро, а?
- Давай. А там не холодно?
- Да не должно. Сегодня жарко было.
Девушка посмотрела на Игоря. Невыразимо усталым взглядом.
- Эй, что-нибудь случилось? Ты выглядишь жутко усталой.
Ксения грустно улыбнулась.
- Наверное, потому что я устала…
Они замолчали. Игорь обдумывал сегодняшний день и странное поведение Грота.
[Он начал себя так вести, как только встретился с Легендой и Ксюшей. Они не представляет жизни без Легенды. А я…
О, Боже!…]
В кровь выбросился адреналин. Сердце забилось сильнее. Игорь был ошарашен.
[А я не представляю себе жизни без Ксюши!…
Ну да, все закономерно! Я сегодня весь день о ней думал! Грот ей доверяет! Он доверял тренеру, Ирине! Он доверяет тем, кто мне дорог!]
Он посмотрел на Ксению. Сердце будто отбивало барабанную дробь.
Они подошли к озеру, спешились. Игорь был в смятении. Он впервые испытывал такие ощущения. Душа пела, рвалась в небо. У него и раньше были девушки, но ни одна из них не была похожа на эту. Голова кружилась. Было трудно дышать. Его организм был слишком слаб, чтобы переносить такие нагрузки, не физические, а моральные. Он был в эйфории.
Они расседлали лошадей, повели в воду. Грот посмотрел на Игоря. Игорю казалось, что конь улыбается.
Лошади с упоением плескались. Они с Ксюшей плавали рядом. Эти два взрослых человека были похожи на детей. Оба брызгались и визжали. Вдруг Игорь, в порыве неудержимого счастья, обнял хохотавшую Ксюшу. Воцарилась тишина. Игорь отрезвел.
[Зачем. Я. Это. Сделал.]
Они смотрели друг на друга, пораженные произошедшим. Игорь увидел, что его руки все еще на Ксюшиной талии. Он отдернул их, как от раскаленного железа.
- Ксюш.… Прости…. Я ведь не имел в виду…
Но девушка не слушала. Она вглядывалась в его глаза. Он смотрел на нее, поняв, что слова тут не нужны. Наконец, не отводя взгляда, девушка провела ладонью по щеке Игоря. Он обнял ее за талию. Притянул к себе и поцеловал.
А в воде стояли притихшие лошади и умиротворенно наблюдали за ними.
* * *
Безлунная ночь. Шел снег. Свет фонаря освещал стену. Игорь не спал.
Вот уже полтора года прошло, как они с Ксюшей встретились. Он вспомнил тот вечер на озере. Улыбнулся. Посмотрел на стену. По стене носились тени, за окном все бушевало.
[Ксюша какая-то не та в последнее время…]
Действительно, за последние месяцы девушка заметно похудела, стала слабее; лицо постоянно было мертвенно бледным; ее глаза теперь хранили то безнадежное выражение всегда, даже когда она была на лошади…
Игорь начал было засыпать, как вдруг услышал всхлип Ксюши.
- Ты что, плачешь?
- Больно… - еле слышно ответила девушка, а потом продолжила. – Мне надо было давно все тебе рассказать…
- В чем дело?
- Игорь, нам лучше расстаться…
- В каком смысле?!
- Просто…
Она встала с кровати, прошла через комнату к окну. Свет фонаря ярко освещал ее лицо. Игорь подошел сзади.
- Ксюш, почему?!
- Просто не хочу, чтобы ты из-за меня страдал…
- Давай без загадок, а? И прекрати нести всякую чепуху насчет расставания! Что случилось? Я чем-нибудь могу помочь?
- В том-то и дело, что нет, Игорь… Я… У меня…- Ксения замолчала и выдохнула - у меня рак.
* * *
Игорь сидел в офисе, обхватив голову руками.
[Этого не может быть. Это похоже на кошмар. Она ведь еще молодая. Это нечестно. Я не верю.]
Он был в шоке. Он не знал, что делать. Голова шла кругом. Он поднял голову, посмотрел на стоящий перед его лицом монитор. Буквы сливались в неясные строчки.
Игорь зашел в Интернет. Начал набирать «рак» в поисковой системе. Программа выдала огромное количество ссылок. Он знал все пароли Ксюши. Зашел в ее почтовый ящик; увидел одно прочитанное сообщение.
«Уважаемая Ксения Михайловна!»
Он не в силах был читать; пробежался глазами по тексту.
«Биопсия показала»; «злокачественная опухоль».
Игорь категорически отказывался верить. Он встал со стула и пошел к выходу. Ноги подкашивались.
Подъехав к конюшне, он пошел к деннику Грота. Рядом с Гротом стояла Легенда и их пятимесячный жеребенок Логарифм. Но Игорь их не видел. Он зашел к Гроту. Полными ужаса глазами посмотрел на коня. Потом обхватил шею Грота, и первый раз в жизни заплакал.
* * *
Игорь зашел в квартиру. Никого не было. Он вошел в квартиру, и увидел на столе записку. Промелькнула страшная догадка.
«Игорь, я все тебе объяснила. И знаешь, я больше не могу жить с этой болью. Надоело все. Не могу больше каждый час принимать обезболивающее.
Ведь ты сам мне говорил – помнишь? Смерть – это не конец. Это начало долгого пути. Ты знаешь, что у меня нет родных. Нужна я только тебе. Но ты меня поймешь. Ты живи дальше. Только прошу, позаботься о Легенде и Логарифме.
Я жду тебя».
[Нет, нет, нет!]
Он все понял. Он помчался на конюшню. Оседлал Грота, и бешеным галопом погнал к озеру.
[Я жду тебя…]
* * *
Похороны были тихие, на них был только Игорь. Он только тогда понял, как ее любил. Он понял, что всю жизнь ее ждал. Он ей жил, ей дышал. Каждую минуту с ней делился болезненной страстью. А теперь он без нее погибал. Он убедился, что рок преследует его.
Он убедился, что люди, которые ему дороги, не живут долго.
* * *
А через два месяца на конюшне случился пожар. Он начался ночью, по вине одного из конюхов, который закурил в хранилище сена и по неосторожности кинул все еще тлевшую сигарету на пол.
Сгорели все лошади, кроме Грота. Его полуживым вытащили из-под горящих обломков. Игорь нанял самых дорогих специалистов. Они поставили коня на ноги.
Игорь подошел к Гроту, который стоял, повесив голову, в углу левады.
[Боже, Грот, да когда же ты поправишься! Хотя тут не в здоровье дело…]
Игорь подошел и посмотрел в глаза коню. Грот посмотрел на него, но посмотрел как на вещь, совершенно безучастно.
- Эй, Грот, перестань. Я тоже любимую потерял…
Но конь только вздохнул и поплелся в другой угол.
На следующий день, когда он приехал на конюшню, ему сказали, что ночью Грот умер. От разрыва сердца.
* * *
Игорь сидел в комнате, невидящими глазами уставясь в окно.
Вот теперь я совсем один.
Словно осознав что-то, он оделся и поехал на То озеро. Была уже почти ночь. Он подошел к воде и осмотрелся. Все было также. Сюда редко кто заглядывал. Все также стояла «седельная» ива. В одном месте на ней кора была потерта оттого, что сюда много раз клали седло. На глинистой почве остались отпечатки копыт. Копыт Грота. На глаза Игоря навернулись слезы. Он вспомнил Грота. Вспомнил, каким он был раньше – ненавидящим и не доверяющим. Вспомнил, как Грот посмотрел на него в последний день его жизни. Вспомнил о Логарифме. Вспомнил, как его называла Ксюша – Логушкой.
Он посмотрел в заросли ивняка, туда, откуда пришла в его жизнь Ксения. Откуда пришла в жизнь Грота Легенда. Он увидел обрывок ткани, трепыхавшийся в ветвях на ветру. Он мгновенно вспомнил, что это. Это обрывок был остатком платка Ксюши, который она на следующий после того вечера день искала по всей конюшне. Ему стало плохо. Чудовищно плохо. Все, все здесь напоминало ему о тех, кто был ему дорог. Мать, Грот, Легенда, Логарифм, Ксения… Болезненная, поедающая изнутри тоска вгрызалась в его сердце. Он сходил с ума. Он не находил себе места. Он боялся этого места, ненавидел его, умирал, но в то же время ничто так не манило его к себе.
Где-то вдали ржали лошади. Камыш словно шептал что-то Игорю голосами погибших здесь.
Игорь обхватил руками голову, закричал. Ему захотелось оказаться там, где тихо, там где Ксюша, там, где Грот, Легенда и Логарифм… Ему хотелось убежать от терзающих воспоминаний, забиться в угол, уйти под воду.… Вдруг его напряженные мышцы расслабились.
[Ну да.… Уйти под воду… Просто…]
Игорь попробовал воду.
[Холодная.]
Он посмотрел вдаль и улыбнулся. Так, как улыбаются люди на вокзале, зная, что через пять минут они встретят тех, кого ждут и любят. Он вошел в воду, так, как был, одетый. Проплыл до места, где было особенно глубоко, и нырнул.
Снизу он посмотрел на тусклые отблески луны на поверхности. Он улыбнулся совершенно счастливой улыбкой и ушел еще глубже. Вода давила, болели уши, но Игорю нравилось…
[Всех…Я избавлю всех от моего рока…]
Сердце забилось чаще, началось кислородное голодание.
[Ксюша…]
Организм отчаянно молил о помощи.
[Грот…]
Он был счастлив.
[Легенда, Логарифм…]
Игорь выпустил воздух.
[Мама…]
Тело Игоря инстинктивно сокращало мышцы, пытаясь вытолкнуть человека на поверхность.
[Ксюша чувствовала то же?]
В глазах помутилось, мысли начали разбредаться…
[Интересно, меня кто-нибудь будет искать?…]
Где-то наверху били по воде копыта…
[Или это мое сердце?]
Инстинкт заставил организм изо всех сил напрячь межреберные мышцы.
[Смерть – это ведь не конец, а начало долгого пути…]
В легкие полилась вода…
Игорь уже ничего не понимал, но был безмерно счастлив… Он закрыл глаза и улыбнулся…
Где-то ржали кони… Он услышал голос Ксюши… «Я жду тебя»… Над головой били копытами кони.… Все тише и реже, тише и реже, тише и реже.…
А потом все исчезло.
* * *
Утром, 9 сентября, в морг зашел Иван Петрович Залусов, патологоанатом. Ему навстречу вышел медбрат.
- Что, нового привезли?
- Да, только… Ужас какой-то…
Иван Петрович посмотрел на труп. Опухший, синюшного цвета, безобразный… Но со счастливой улыбкой на лице. Залусову стало не по себе.
- Знаешь что? Кажется, что за секунду до смерти он увидел самых дорогих в жизни людей…
[I][I][I][I][SIZE=1][SIZE=1]
|