Команда форумовопытный 
Регистрация: 24.09.2009
Возраст: 61
Сообщений: 2,257
|
Продолжение
Потом наступила зима. Зимой мы тоже гуляли вместе. Не каждый день, конечно, но довольно часто. Мы с Мартином выходили утром на прогулку, Чак уже поджидал нас на улице. Я звонила Маше, она выходила, открывала дверь, Чак весело вбегал в квартиру. Пока мы гуляли, Чак кушал и грелся. Он беспрекословно давал лазить руками в свою миску, добавлять еду, подливать молока. Давал смотреть зубы. Мы, конечно, не специалисты ни разу, но Чаку в ту пору было года 3-4, как мне показалось. Зубы были острые, белые, нестертые. И глаза ясные, пытливые. Мне тоже хотелось побыть с ним дома, и тогда на прогулку с Мартином шла Маша. Я гладила Чака, разговаривала с ним, разрешила зайти в комнату и все там посмотреть. Когда пора было уходить, он уходил. Иногда уходил совсем, иногда еще какое-то время оставался у подъезда и лежал там.
Как-то раз нам в подъезд под лестницу подбросили котенка. Мы наблюдали за ним два вечера. Наливали молока, устраивали его в теплых тряпочках. И вот во второй вечер к нам пришел Чак. Он сразу же учуял котенка под лестницей, подошел к нему, обнюхал. Котенок сначала зашипел на него, а потом как-то умолк. И смотрели друг на друга в упор малюсенький глупый котенок и взрослый, очень крупный пес. Чак даже попытки не сделал обидеть малыша.
На третий вечер мы взяли котенка в дом с тем, чтобы пристроить его в добрые руки. Мартин просто жизни нам не давал, бегая за нами, и требуя выдать ему незваного гостя. Вот в Мартине я не была так уверена, как в Чаке. Странно, что когда Мартин видел котенка у меня на руках, он очень нервничал и рвался к малышу. А когда мне это надоело, и я засунула котенка под футболку, Мартин успокоился. С глаз долой, из сердца вон? Наутро мы отнесли котенка на работу. Добрые руки нашлись в тот же день и котенок уехал в новый дом.
А потом Чак перестал приходить. Его не было несколько дней. Я начала беспокоиться. Пес перестал быть мне чужим. Уже тогда я мечтала о второй собаке и была уверена, что она у меня все равно будет. Я была бы не против, если бы это был Чак. Но против был Мартин.
Утром, по пути на остановку, я увидела Чака. Он был в стае. Кроме него там было еще 8 собак. Я окликнула его. Он обернулся, узнал, подошел. Я погладила его, поговорила с ним, позвала вечером домой. Он вильнул хвостом и убежал за собаками. Так я видела и окликала его несколько раз. И каждый раз он останавливался, отходил от стаи, давал погладить себя и уходил снова. Природа! С ней не поспоришь. Близилась весна.
Весной он бегал со стаями. Я видела его очень редко. Но когда он появлялся, я шла в магазин, покупала там пару пакетов курятины, и кормила его прямо у магазина. А один раз ходила в ту сторону, где обитала его стая, и кормила всю стаю, лишь бы Чак поел.
Потом Чак пропал надолго. Я уже не так переживала. Знала, что это для него в порядке вещей. Знала, что он появится. Когда он появился, сердце защемило. У него был поврежден глаз, нижнее веко вывернуто и оттянуто книзу, на носу красовалась царапина, а щека распухла. Вот тебе и любовь! Мы капали в глаз и мазали щеку. Но, видимо, все это болело, он отворачивался. А самое главное – в тот день он увидел Арни. Он был еще щенок, и Чак смотрел на него сверху вниз. Смотрел так, что мы почувствовали себя виноватыми. «У вас есть еще одна собака, и это снова не я». А может, нам это просто показалось.
И снова он ушел. Когда мы в очередной раз увидели его, мы готовы были заплакать сами. Он выглядел ужасно. Глядя на него, можно было подумать, что это очень старая собака. Весь он был какой-то сгорбленный, его стоячие уши странным образом висели по сторонам, шерсть поблекла и торчала ужасными клочьями, глаза гноились. А как смотрели эти глаза! Вся вселенская скорбь была в них! Столько тоски и страдания! В общем, картина была не для слабо нервных. Промелькнула гадкая такая мыслишка, что пес-то с нами попрощаться пришел. Да и как можно было подумать, если после этого пес снова пропал.
Прошло месяцев 6 или 8 после описанных событий. В один из вечеров я, как обычно, вышла на прогулку с собаками. Мы не успели еще отойти от своего дома, как тут появился он! Он стоял против света, но я узнала его по силуэту. Очень крупная собака, уши топориком, хвост кольцом. И этот гордый постав головы. Это мог быть только он, наш Чак! Да, мы уже не можем быть равнодушными к судьбе этой собаки. И, несмотря на то, что он сам по себе, он все-таки наш. Конечно, он тоже меня узнал, но не подошел. Где там! Мои рвались с поводка, брызгали слюной, рыча и лая. Он же не сделал ни одного движения. Я сказала ему: «Иди домой, я сейчас приду!», он развернулся и легкой, упругой рысью побежал в сторону нашего подъезда. Помнит! Я поняла, что в подъезд мне не зайти, и пошла к окну, сказать Маше, чтобы вышла и покормила его. Он побежал за мной. Пока я стучала, объясняла, что к чему, Чак пропал. Маша вышла, мы долго ходили по дворам, звали его, но он больше не подошел. Как индейский вождь: неожиданно возник ниоткуда и исчез в никуда.
И сейчас мне и грустно, и радостно. Грустно оттого, что не смогла подойти к нему, погладить, поговорить с ним. И, может, как бывало, пустить погреться и покормить, хотя мои собаки сейчас на сушке и мы не варим больше кашу с мясом. Грустно оттого, что не знаю, когда в следующий раз увижу его. Да и чего греха таить, увижу ли вообще. А радостно оттого, что он тогда поправился, благополучно пережил зиму, отлично выглядит и явно доволен жизнью и тем путем, который в этой жизни он выбрал. Путь воли. Путь свободы. Живи и будь здоров, сын Природы, наш Чак! Храни тебя Бог!
|